Про знакомство (продолжение истории)

      Чувствуя, что киплю не хуже чайника, и все же мило улыбаясь вслед ушедшему, я закрыла входную дверь и фурией метнулась обратно на кухню. Там царила полная идиллия. Ну да, как же, в гости они вдруг зашли. Леха с Иркой сосредоточенно попивали чай и молчали. Вид у Лехи был придурковато-довольный, Ирка отводила взгляд, я мрачнела. Как всегда, в присутствии этого человека, моя кухня казалась крошечной. Удивительно еще, как он вообще так компактно тут помещался. Все предвещало бурю. Надолго моей выдержки не хватило, не прошло и тридцати секунд, как я взорвалась:

     - Леха! Какого фига ты творишь!!!

     - Да ладно, детка, расслабься, - начал было он.

    - Ааааааааа! - заверещала я, и в пол полетело блюдце (правда специально отведенное для подобных случаев, английский фарфоровый сервиз мама бы мне в жизни не простила, да и жалко). Блюдце смачно треснулось об пол и разлетелось. Ирка флегматично подобрала ноги, акробатически подтянула колени к груди на узком стуле и постаралась слиться со стеной, по опыту зная, что безопаснее сейчас дать мне возможность проораться. - Я тебе не детка! Ну-ка скажи, сколько мне лет?!

     Лет мне было тридцать с небольшим, к счастью, пока еще действительно с небольшим. И требовать его озвучить цифру было конечно же сурово, однако праведное негодование требовало выхода. С Лехой мы познакомились чуть больше года назад. Парень он видный и весьма привлекательный, и бывало не раз мое сердце трепетно замирало. Но к счастью, я вовремя осознала бесперспективность душевного трепета в отношении его. Семьей обзаводиться он упорно не желал, род занятий покрыт мраком (на этот вопрос он предпочитает таинственно ухмыляться и томно поводить глазами). В общем, отношения у нас по-прежнему странные. Мы не друзья и не любовники, зато регулярно общаемся, так что Леха, как та истина, всегда где-то рядом. И хотя разница в возрасте у нас не так велика, наши с Иркой действия и жизненные позиции зачастую вызывают в нем самую настоящую тревогу (интересный нюанс состоит в том, что успешная карьера у нас обеих на довольно серьезном поприще в расчет у него почему-то не идет). Посему он добровольно взял на себя почетную обязанность старшего мудрого друга, и на этом амплуа мы частенько выезжали из ряда дурацких приключений. Однако в последнее время участились случаи, когда вместо помощи его "покровительство" приносит мне раздражение буквально до зубовного скрежета. Все дело в том, что мы с Иркой так и не решили до конца вопрос личного женского счастья, который в большом городе стоит, на мой взгляд острее, именно за счет кажущегося многообразия. И вот в последние несколько месяцев мы начали серьезно конфликтовать по этому поводу, вмиг поменявшись ролями с Лехой. Лишь стоит итак нечастому, достойному на первый взгляд кавалеру, проявиться в моей жизни, как по мановению волшебной палочки тут же объявляется во всей своей внушительной комплекции Леха. Не каждый здоровый человек может выдержать ласковый взгляд и милую улыбку голодного крокодила от почти двухметрового детины. А как показала статистика, большая часть мужиков уже давно перекочевала в слабый пол. Кавалер сдувается раньше, чем успевает пригласить на второе свидание. Леха непонимающе хлопает ресницами, я мрачнею и прикидываю, какие травмы, совместимые с жизнью возможно ему нанести. Вот если бы он сам на меня виды имел.... а так.... то ли собака на сене, то ли с ролью старшего друга он откровенно переигрывает. 

     - Отстань от меня, хватит уже! - продолжала бушевать я, глядя как он планомерно поглощал свежеиспеченный пирог с вишней, - Из-за тебя я уже полгода не хожу на свидания вообще! Я хочу нормальную личную жизнь! Это касается только меня, и если мне нравится, я буду встречаться с лысыми, с маленькими или вообще с дебилами! Это абсолютно не твое дело!

     - Да кто тебе мешает-то? Ходи на здоровье? А чего ты таких хилых выбираешь?

     - Ааааааа!, - второе блюдце смачно разлетелось осколками по кухне.

     - Не, ну серьезно. Вот этот последний, помимо размера ушей, вообще ни о чем. С ним даже на улицу выйти красивой девушке как-то неудобно. Ой, пирог закончился быстро как-то. Зайка, а колбаска есть?

    - Нет у меня колбаски! Я тебе не зайка! - следующим на пол полетело полотенце. Так, неувязочка вышла, не то схватила.

Ирка тихонько вздохнула на стуле и попыталась поменять позу.

     - Ребята, - попыталась восстановить мир она, - может давайте жить дружно?

     - А ты вообще молчи и ешь пирог, - рявкнула я, - ты у нас теперь приличная женщина при постоянном кавалере.

Быстро осознав правоту сказанного, Ирка запихнула в рот кусок пирога, и даже кажется голову втянула в плечи.

     - Значит так, - строгим и непробиваемым тоном начала я, - я категорически запрещаю тебе вмешиваться в мою личную жизнь! Если ты еще раз объявишься чисто случайно в то время, когда я....то есть мы.... ну ты понял.... Либо тебе тогда придется на мне жениться, либо перестану с тобой разговаривать! Понятно?! 

Леха малость подавился, грустно посмотрел на меня и отложил бутерброд.

     - Зайка, ты не заболела? Куда это тебя несет.

      - Я все сказала! Мне это надоело!

Он вновь грустно вздохнул, выбрался из своего угла, аккуратно передвинул жующую Ирку вместе со стулом, и под аккомпанемент разбившегося вслед очередного блюдца, покинул мой гостеприимный дом. Ирка жевала... Я постояла с закрытыми глазами, мысленно досчитала до десяти, сделала глубокий вдох и полезла за щеткой и совком собирать осколки посуды.

     - Лёль, может зря ты так, - попыталась проблеять любимая подружка.

     - Молчи уже, - буркнула я, энергично сметая осколки. В первый раз что ли, сейчас подуется, потом перезвонит. 

      - Лёль, ну прав же... Этот последний никуда не годится.

      - Слушай, справедливая ты наша, а что у меня выбор большой?

      - Ну ты же красавица и умница...

      - А толку-то? Все, пей чай и не нуди. Я помню, что с Лехой у тебя никто не сравниться, сама это знаю. Но с ним вариантов нет.

     Я собирала осколки, Ирка с непробиваемым видом, обозначающим "я знаю, что ты не права, но в этот раз промолчу", доедала кусок пирога. Моя подружка с самого начала твердо убеждена, что мы с ним идеальная пара, и только взаимное природное упрямство не позволяет нам договориться. Вот уж не знаю, кто и кому из нас морочит голову.

     Следующий мой день прошел в легкой грусти. Радостная Ирка с таинственной улыбкой упорхнула еще с обеда. Леха не объявлялся,а вежливо изгнанный из дома Вадим демонстративно проигнорировал меня за обедом в соседнем кафе. Не скажу, что меня это задело, хотя позитива тоже не добавило. Я витала в каких-то печальных мыслях, ковыряя вилкой салат. За соседним столом ворковала очередная сладкая парочка. В моем воображении все четче рисовался образ одинокой старой карги. Мир определенно не радовал. Так прошла неделя. В пятницу вдруг позвонил Вадим, извинился за глупое поведение и пригласил в кино. Из вредности я хотела сразу же согласиться, но в последний момент прикусила язык. Потому что во-первых, Леха, конечно же, прав, и Вадим никуда не годится; а во-вторых, .... а во-вторых, что если придется держать данное сгоряча обещание? Не уверена, что сама готова довести угрозы порвать все общение до конца, а я девушка дурная. Сказала, значит сделала.... В общем, перед Вадимом я извинилась, и потопала домой. Думаю, не нужно уточнять, что образ старой карги молчаливо следовал рядом. С Лехой мы хранили упорное нейтральное молчание, Ирка крутила пальцем у виска и обзывала нас идиотами, впрочем, в этом тоже нет ничего нового. 

     В субботу вечером мы сидели с Иркой у меня и обсуждали, ну точнее перемывали косточки знакомым. Настроение куда-то выходить не было никакого. Кроме того, ее кавалер обещал заехать за ней после одиннадцати, так что смысла куда-то идти не было. Надо заметить, что телевизор в моем доме служит больше предметом интерьера и включается редко, в основном гостями. Пока я ушла на кухню за чаем, Ирка решила пощелкать каналы. Ничто не предвещало, как говорится, когда от ее громкого вопля, едва не опрокинув на себя два литра кипятка. я кинулась в комнату посмотреть, что произошло. Раскрасневшаяся Ирка с выпученными глазами тыкала пальцем в экран, не силах выразить эмоции словами. На неком зарубежном кабельном канале демонстрировали презентацию некой инновационной разработки, и с голубого экрана наш Леха в идеальном костюме с идеальным серьезным лицом, так не похожим на обычную ухмылку, на хорошем английском рассказывал о новейших разработках, а рядом с ним томилась рослая блондинка в платье с декольте до пупа, улыбаясь во все тридцать два зуба. Я почувствовала настоятельную потребность присесть, и мило так присела.... на пол.

     - Вот это да.... - вернулся дар речи к Ирке, - а я ведь грешным делом его в бандиты сначала записала, хоть и за нас. 

    - Молчи уж, - сквозь зубы процедила я и отправилась обратно за чаем. В собственных мыслях мои шансы ушли из нулевой отметки в отрицательную. Одна блондинка с декольте чего стоит... 

 ***

      Стоя на пороге моей квартиры ранним воскресным утром, улыбался Леха застенчиво, что ему абсолютно не шло. В руках держал огромный букет белых роз, размером напоминавший стог сена. 

    - Лёль, я тут .... в общем, попробовал как это, не разговаривать с тобой - О! он еще и заикается, мне надо срочно присесть, - давай к первому варианту, где я женюсь на тебе. Вот!

     Стог с розами перекочевал в мои руки, и он, вытянув из кармана маленькую бирюзовую коробочку, протянул ее мне. Колени мои подкосились... 

     - Только не сразу, пожалуйста, - смогла промямлить я, прежде чем рухнуть ему на руки, - мне к этому счастью самой еще надо привыкнуть... причем постепенно.

Ведьма. Продолжение историй

***

   - Так-так-так, - насмешливый голос гулко разносился под темными сводами, - какая интересная у вас подобралась компания. Даже два!! Хранителя и недавно вышедшая из забвения ведьма, - не менее насмешливый желтый глаз уставился на двух кошек, копилками замерших у девичьих ног и немигающим взглядом изучающих темную фигуру, - даже не знаю, что и подумать. А как же мирные переговоры и слово чести?

   Отблеск темного пламени мелькнул в желтых глазах, одна из кошек предупреждающе зашипела.

    - Ладно-ладно, всегда догадывался, что у Хранителей туговато с юмором, - хохотнул Дух мрака, - Пожалуй перейдем к делу. Итак, предысторию вы знаете. Дабы не нарушать равновесия, я обратился к Совету. Артефакт находится у моего сына, глупый мальчишка попытается открыть Портал. Приведите его ко мне. Они оба! мои, за это я гарантирую сохранить баланс. Но под силу ли вам выполнить столь скромную просьбу? Выбор Совета представляется мне странным.

    Его глаза окинули прямую девичью фигурку. Что-то настораживало Духа, однако уловить причину он не мог. Это раздражало, даже чертовски раздражало. Круги силы окружали девчонку. Сильна, но всего лишь ведьма... Однако, ведьма с юным лицом, проведшая не один век в забвении... Взгляд его упорно возвращался ко лбу девушки, словно там должно быть что-то... знак... но не было ничего. Ну в самом деле, ему ли связываться с ведьмами, пусть выполнит поручение, а там...

    - Итак, - сладко улыбнулся Дух мрака, - время действовать. Запомни, у тебя есть 5 дней. После чего вмешаюсь я. Лови!

    В воздухе появился блестящий медальон. И скользнул в девичью руку.

    - Ах, да. Забыл предупредить - услышала девушка, охваченная вихрем телепорта, - тебя ждет другой мир.

***

    - Эй, ведьма, чего застыла?! - громкий окрик заставил меня очнуться.

    - Не твое дело, - услышала я свой и в тоже время какой-то чужой голос.

    - Смотри-ка, наша ведьма сегодня не с той ноги встала или упырь несговорчивый попался? Кто это тебя так приложил?

    Я открыла глаза и обнаружила себя стоящей у входа в какую-то странную постройку. А, корчма. Чувствовала я себя и впрямь как-то не очень, машинально приложив руку ко лбу, зашипела от боли, обнаружив там приличную шишку. Голова болела, перед глазами плыли световые круги.

    - Миа, шла б ты к себе в комнату, не пугай народ, - голос принадлежал корчмарю, Тарану. - я сейчас кликну Винку, она принесет тебе воды.

   Хм, я его знаю. А откуда знаю? Сложный вопрос. Кивнув, я двинулась внутрь, попутно обнаружив, что ноги несут меня смутно знакомым путем. Оказавшись внутри комнаты, надеюсь не ошиблась дверью, которую занимала со вчерашнего вечера, я рухнула на лавку и закрыла глаза, ожидая, когда перед глазами перестанут мелькать световые круги. Сознание двоилось. Не открывая глаз, я ощупала голову на предмет дополнительных повреждений. Ничего не обнаружив помимо уже знакомой шишки, я продолжила исследование. Хм, волосы длинные, спутанные, одежда странная, как только смогу открыть глаза - посмотрю. На пальце обнаружилось что-то металлическое и чудесно прохладное. Перстень?! В дверь постучали, и в комнату ловко просочилась Винка с бадьей в руках. Приоткрыв глаз, я махнула рукой в ее сторону, и когда она исчезла, с усилием села на лавке. Отстегнула и сбросила тяжелый плащ, пошатываясь, доползла до бадьи с водой и с наслаждением умылась. Когда стены и потолок перестали вращаться каруселью, я открыла глаза, чтобы осмотреть комнату. Какое-то воспоминание мелькнуло, и я довольно резво бросилась к брошенному плащу. В его складках нащупала медальон. Конечно, телепорт, хотя не только. В голове все встало на места, но подумаю об этом позже. Оглядевшись, я увидела свой дорожный мешок, ловко развязав узлы, достала настой из трав и сделала несколько глотков. Потом достала пузырек с пахучей мазью и обильно смазала шишку. Поймала себя на мысли, что если особо не вдумываться, то действую я со знанием дела. Так, теперь мне нужно зеркало. Я осмотрелась. И о чудо, вот оно.... Немного мутное, но выбирать не приходится. Переход между мирами штука неприятная, но для подготовленного... Да-да, я тоже забыла предупредить... я делаю это не в первый раз, хоть навыки и подзабылись. У меня в запасе тоже найдется пара сюрпризов. Ох, не этого мне хотелось, когда я отказывалась от власти. И теперь преданная когда-то сила мстила мне, и каждая ее капля просыпалась с болью. И об этом я подумаю позже. Зеркало. Каждый мир по своему меняет облик приходящего, я вздохнула и всмотрелась в мутноватую гладь. Оттуда, на меня смотрела девушка с приятными, но немного хищными чертами лица. Пожалуй излишне резкий излом бровей, темные глаза, длинные волосы висели почти до пояса (продолжая смотреть, я начала заплетать их в косы), крупный рот, над верхней губой почти незаметный шрам. Средний рост, тренированное тело. Все это было моим и одновременно немного чужим. На пальце блеснуло мудреное кольцо из светлого металла. Попыталась сосредоточить на нем взгляд. Нет, пока не пойму. Я вернулась на лавку и обхватила голову руками. Корчмарь назвал меня ведьмой. Значит в этом мире колдовство не скрыто. Перстень, Врата тишины.... пожалуй, так называется место, где мелкий гаденыш собирается открыть Портал. Хотя почему мелкий. И что я про него знаю? Ничего. Очередная насмешка Духа. Итак, мой план? Нет плана. Не пойдет. Пожалуй стоит разузнать про место и направится туда. И подождать уже там. Что ж, это уже похоже на план. С этой мыслью я провалилась в целительный сон. 

***

    Когда вошел незнакомец, я уже часа два как болтала с матерью корчмаря. Старая сплетница была просто кладезем всевозможной информации. Помимо местных дел, я успела узнать большую часть здешних побасенок и преданий. А так как проснулась я в полном здравии, сытно позавтракала, данная беседа весьма развлекала, хоть и мало чем помогла в поисках. Все, что удалось узнать - двигаться нужно на юг, так как все неизвестное происходило именно там. Судя по всему, все остальное бабка несомненно знала. Незнакомец в длинном сером плаще, едва появившись на входе, брезгливо наморщил породистый нос и направился к стойке. Тихим голосом произнес пару слов, после чего корчмарь указал рукой в мою сторону. Решительным шагом этот серый господин направился ко мне, пристально вглядываясь в мой облик, и видимо облик его не впечатлял. Я нахмурилась, бабка бесшумно исчезла на кухне.

    - Вы Миа, ведьма третьего ранга? - в голосе незнакомца явно звучали повелительные нотки.

    - Заказы на упырей и летунов я временно не принимаю, поищите другого ведьмака.

   - Разве я что-то сказал про упырей? Предъявите мне метку - его интонации определенно меня раздражали. Прикинув свое владение местным лексиконом, я уже приготовилась указать ему направление так сказать пути, но в последний момент прикусила язык. За спиной незнакомца сидела остроухая кошка и внимательно на меня смотрела. Протяжно вздохнув, я протянула левую руку ладонью вверх, на ладони на миг высветилась прозрачная гербовая метка. Незнакомец удовлетворенно кивнул.

    - У меня есть для вас заказ, не связанный с упырями. Прошу вас пойти со мной, не хотелось говорить здесь, - не дожидаясь ответа, незнакомец вышел во двор. Кошка повела ушами и двинулась следом. Мне ничего не оставалось, как последовать за ними. Что ж, кажется Врата тишины ближе, чем мне казалось.

   Во дворе стояла крытая повозка, запряженная превосходными лошадьми. Незнакомец вышагивал чуть в стороне.

    - Так что вы хотите?

    - Что вам известно о лэрде Девлине? - спокойным тоном поинтересовался он.

   "Ничего", - чуть было не брякнула я. Присев на корточки, я погладила кошку по лобастой остроухой голове и попыталась сосредоточиться. В голове стали чередоваться образы, складываясь в единую цепочку.

   - Лэрд - правитель южных земель, потомственный маг огня и хранитель одного из трех переходов силы здешних земель, а также талисмана четырех стихий...

   - Откуда Вы?!... как?!... это не ваш..., - буквально зашипел он, но тут же одернул себя. А я подумала, что стоит быть сдержаннее, в действительности ведьме третьего ранга не положено обладать столь полной информации о более высших. - Что ж, похоже магистрат повысил уровень знаний ведьм - уже спокойнее добавил таинственный гость, - тогда вы быстрее поймете суть моей просьбы. Мое имя ... сэр Эмврос, я являются тайным советником лэрда, и прошу вас сопровождать его в ... одной поездке.

    - Разве маг нуждается в защите ведьмы?

   - Не говорите глупостей, на вид вы кажетесь умнее. В обычной ситуации нет, но в данном случае... Ударим по рукам, и я поведаю детали. Поверьте, вознаграждение будет весьма и весьма щедрым. Лэрд никогда не был скуп.

    - Ответьте прежде, куда?

  - Скажем, в одно заповедное местечко, где мага может встретить нечисть, мешающая заниматься магическими делами. Вот вы займетесь этим, не отвлекая лэрда на мелочи..

   Я вновь посмотрела на кошку. Она деловито умывалась, щурясь на солнце. Ну хорошо, намеки я понимаю.

   - Ладно, мы договорились, - и я протянула ему руку. Кошка одобрительно кивнула и растворилась в солнечном свете. А я отправилась за вещами.

    Когда через несколько минут повозка лихо тронулась с места, а я удобно устроилась на сидении, собираясь немного вздремнуть, мой наниматель как бы между прочим заметил:

     - Да, забыл кое-что уточнить, лэрд не будет знать о нашем договоре. Для него вы обычный сопровождающий на всякий случай, а не специально нанятый человек. 

     Да, везет мне на забывчивых мужчин. Мое дрему как рукой сняло.

    - Мне кажется, вы должны все же уточнить некоторые подробности.

    - Ну только некоторые. Видите ли госпожа ведьма...

    Я слушала его спокойный повелительный голос и понимала, что что в ближайшие пару дней головные боли мне обеспечены. Сила возвращается, но не прощает предательства. И я была абсолютно уверена, что лэрд последует к порталу... к Вратам. Он тоже чувствует нарушение баланса.

***

    Итак, осталось два дня из отпущенного мне срока. Мы выехали на рассвете небольшой компанией в четыре человека: сам лэрд, личный телохранитель, целитель и я. Не знаю, что сказал ему сэр Эмрос по поводу меня. Впрочем, у лэрда был столь отрешенный взгляд, что он вряд ли замечал что-то вокруг. Невидимые простому глазу круги силы окружали его, он посылал их впереди себя, выискивая, что-то видимое лишь ему. Постоянно сосредоточенный. Наша маленькая свита не приближалась к лэрду, не зная, что происходит, они понимали суть. Я покачивалась в седле, задумчиво почесывая свою кобылу между ушами. Я чувствовала силу, талисман четырех стихий был с ним. Не понимая, чье именно присутствие: талисмана или лэрда-мага колебали мою собственную силу. Мне приходилось буквально сдерживать себя, за неполный день пять раз мое тело скручивало болезненной судорогой. Защитная руна отрицания слабо мерцала над головой, отводя внимание всех обладающих магией. Зато проснулось кольцо, оно потеплело. Украдкой, я наблюдала за лэрдом. Пожалуй впервые здесь я пожалела о том, что моя внешность довольна далека от представлений о женственности и нежности. В таких, как я, не влюбляются. Сам лэрд Девлин был высок и подтянут, что не редкость для мужчин здешних земель. Редкостью были цвет волос и глаз, то был темный цвет прогоревшего пепла, будто он был им присыпан. Единственный раз, когда лэрд поднял на меня взгляд, в его глазах мелькнули зеленоватые огоньки. Как случайный блик на острие кинжала. Я первая отвела взгляд и быстро затерялась среди сопровождения. Он умен, и он - маг. Но с тем, что ждет его там - даже лэрд не справится один. Мы ехали уже несколько часов, весь путь займет около суток. Я кидала взгляды на спину лэрда и думала о том, что ради желания прожить только одну жизнь обычного человека, я отказалась от своего могущества. Сила не простила, а забвение оказалось столь коротким. Но ни в одной из моих жизней, не было мужчины, из-за которого раньше я задумалась бы о собственной внешности. Сумерки уже спустились, а это значит добираться далее придется в темноте. В самое время разгула нечисти. Уж кому, как не отпрыску Мрака призвать их. Я напрягала чувства, пыталась понять, что именно ждет впереди. Магию пока стоит использовать строго ограниченно, ведьма не может видеть того же, что и маг. Оставались инстинкты и логика. Тревога пришла внезапно, и прочие мысли быстро отступили. Впереди была преграда. Я подняла голову и посмотрела на лэрда, стараясь угадать, почувствует ли он то же. Даже глядя в его затылок, было понятно, чувствует. Чувствует живое порождение мрака. Почудилось ли мне, или ноздри действительно уловили слабый запах несвежей шерсти. Лэрд пришпорил коня и медленно вытащил из ножен широкий меч, обережный камень на плечевом браслете налился зеленоватым огнем. Как по команде, мы вытащили мечи. Низкий утробный рев разорвал тишину. Впереди на дороге злобным светом полыхнули глаза хищников. Оборотни, не перевертышы, поняла я. Окружают кольцом. Развернув коней, мы приготовились к схватке, молчаливым согласием определив себе противника. Вожак смотрел на лэрда, мы ждали. Похожая на волка тварь взвилась в воздухе, и в тот же момент с руки лэрда сорвалось огненное кольцо пламени. Ослепительной вспышкой полыхнул зеленым огнем камень на браслете, будто рассеченный вой оборвался в воздухе, и вокруг нас остались лишь несколько кучек пепла. "Ух ты! - подивилась я, схватившись за руку, собственное кольцо горячим обручем сдавило палец, - силен. Зря сэр Эмврос так беспокоится за своего господина". Лэрд лишь на мгновение склонил голову, будто разом устал, и тут же, выпрямившись в седле, двинул коня вперед. Путешествие перестает быть скучным. Мы продолжали следовать в темноте, трижды твари пытались атаковать наш маленький отряд, и каждый раз их постигала участь оборотней. Странно, думалось мне, маг с легкостью справлялся с тварями, и твари, как на подбор, из тех, кого не посылают на мага огня. Или отпрыск Мрака не столь умен, либо самое интересное ждет нас впереди.
   Утро застало нас на выезде из леса. И лэрд объявил привал. К концу дня мы должны были достигнуть цели нашего путешествия, поэтому силы понадобятся всем. Мы быстро разбили небольшой лагерь, разобрались с едой. Присмотрев себе неплохое место, я решила немного поспать, когда ко мне вдруг подошел сам лэрд и пристально посмотрел в глаза. Кольцо снова раскаленным огнем стиснуло палец, это он пытается прощупать мой уровень силы. Затем лэрд опустил взгляд и тихим голосом произнес:

    - Не знаю, что с тобой не так, но знаю, что ты должна следовать за мной к Вратам тишины, ведьма.

    И ушел. А я закрыла глаза, строго приказав себе немедленно уснуть.

***

    "А вот и наше интересное", - пришла мысль, пока я разглядывала двух огромных саламандр, тварей, не подвластных магии огня. Несмотря на кажущуюся неповоротливость, они двигались на редкость резво, и легко бы отрезали нам путь назад. Огромные когти и кривые острые зубы легко перекусывали хребет коня. Лэрд выжидал, обнажив меч. Огонь был бесполезен против порождений огня. Ну вот и моя очередь. Я глубоко вздохнула, и потянула магию. Первые руны защиты земли легли на животных и людей, следующие руны прохладной струйкой коснулись мечей. В отличие от магов, привязанных к своей стихии, ведьма может призвать силу любой из них, но, к сожалению, ненадолго. Все зависит от силы питающего ведьму амулета. Мечи заблистали ледяным кристаллических блеском.

    - Сколько у нас времени? - невозмутимо спросил лэрд.

    - Ну.... минут десять, - смущенно ответила я. Отступать от роли пока не хотелось.

    Лэрд кивнул. Мы разделились и стали заходить в атаку. Огненная тварь проворна, однако уязвима. Касание ледяным мечом парализует. А вот и последний подарок ведьмы. Соскочив с коня, я упала на колени и дунула в пыль, вплетая в свое дыхание воздушную руну. Пыль взвилась вверх, образовав вокруг тварей плотную завесу. Все, дальше дело только за ловкостью. Кинувшись сквозь завесу, я плюхнулась на землю, и, проехав пару метров под брюхом наполовину ослепшей саламандры, почти наугад ткнула мечом. Меч прошел сквозь что-то мягкое, я закрыла глаза и быстро перекатилась на живот. И через мгновение оглушающе чихнула от пыли. Звуки стихли. Я открыла глаза и осмотрелась. Пыль развеялась, одна тварь лежала на боку рядом со мной, а в мою сторону бежал целитель. Вторая тварь лежала в десятке шагов кверху желтоватым брюхом, лэрд, упершись ногой, вынимал из ее горла свой меч, его телохранитель, прижав к себе руку сидел неподалеку на земле. Мои руны истончались, исчезая. Я хотела создать небольшое кольцо, чтобы поискать, что еще ждет нас здесь, и уже начала делать рукой едва заметные пасы, как вдруг лэрд перехватил мою руку.

- Не надо, - едва слышно произнес он, - там больше ничего нет. Потому что... меня там ждут.

***

    Врата тишины... Поляна был наполнена безмолвием, как и все вокруг. Мы устроили привал. Время было, однако меня не покидала настороженность. Лэрд сказал, что его там ждут, только его. Значит, ничего не помешает ему отправиться туда в любой момент. Нужно быть наготове. Я также знала, что оружие бессмысленно в битве магии, поэтому спокойно отложила меч. Лишь небольшой кинжал спрятала в сапог и стала выжидать. Телохранитель спал, целитель наложил ему повязку с мазью на раненую руку. Сам целитель колдовал над котелком с похлебкой. Первые сумерки едва опустились, когда лэрд бесшумно поднялся со своего места и направился к едва различимой тропе. Не будь я начеку, наверняка пропустила бы. Я двинулась следом, мягкие сапоги не издавали ни единого звука. С каждым шагом я чувствовала, как сила сгущается в долине. Лэрд призывал ее, отрешаясь от внешних дел. Не знаю сколько мы так прошли, когда показался вход в исполинскую пещеру. По краям были вытесаны внушительные колонны, сплошь испещренные знаками и рунами. Так вот они, Врата. Лэрд быстро шагнул внутрь. Тут я поняла, что стоит поторопиться. И едва моя нога вступила внутрь, как столп темного пламени вырос за спиной, отрезая путь назад. Ловушка захлопнулась. Оставалось только осторожно двигаться дальше. Они стояли друг напротив друга. Прямая фигура лэрда и неизвестный в темном плаще с накинутым на голову капюшоном.

    - Ты долго шел, маг. Неужели эти забавные зверушки так отвлекли тебя? - голос темного напоминал шипение. Но родственная связь с Тем в интонациях угадывалась безошибочно, - ты же знаешь, маг, что помешать мне не в твоих силах. Я открою портал и соберу достаточно силы, чтобы повелевать любым из миров, либо разрушить его. А теперь, отдай мне талисман.

    В ответ от рук лэрда оторвалась вспышка яркого пламени и полетела в темную фигуры. В ответ полыхнул черный огонь, беря в кольцо мага. Лэрд покачнулся, но с усилием выпрямился и разорвал кольцо. В следующую минуту новые сгустки черного огня полетели в него. Я сделала шаг в их сторону, но тут же услышала предупреждающее шипение. У ног сидела черная остроухая кошка и немигающе смотрела на меня, на шее полыхнул голубоватым светом огромный алмаз на ошейнике. Вода. Вторая кошка полосато-коричневого цвета умывалась в паре шагов, на ошейнике тускло отсвечивал коричневый топаз. Земля. Хранители не позволят нарушить равновесие. Как и я. Кольцо предупреждающе сжалось и не дало призвать силу. Все равно, пора. И я шагнула вперед. Лэрд все еще держался, но было понятно, что силы его покидают. Темного огня было гораздо больше, чем зеленого пламени. Талисман был в руках темного, держа его в руках, он бормотал слова призыва. Капюшон откинулся, обнажая чешуйчатое лицо с желтыми змеиными глазами. Рот ощерился в улыбке, обнажая мелкие острые зубы. Да, в семье определенно не без .... Интересно, как же тогда выглядит его мать. 

    - Стой! - крикнула я.

    - Назад! Уходи! - захрипел лэрд.

  - Ну почему же, - захохотал темный, - вот как раз ведьмы нам не хватало. Мне нужны свидетели триумфа! Глупые люди.

    Он отбросил талисман в сторону и захохотал. За его спиной в нише, окруженной каменными глыбами взметнулся столп темной материи. Сила пульсировала и захлебывалась. Портал открыт.

    - Скажи ведьма, на что надеялся этот человек, придя сюда один. Лишь маг, повелевающий четырьмя стихиями может запечатать Врата. Как думаешь, почему я выбрал этот мир, ведьма? А потому что здесь нет подобных магов более пятисот лет.

    - Уверен? - мило улыбаясь ответила я и подняла талисман. 

    Черная кошка мягко вступила в очерченный круг и громко мяукнула. Символ воды холодным голубым блеском зажегся в алмазе. Полосатая остроухая кошка уже сидела в кругу, символ земли тускло отсвечивал в камне. 

  - Как вы смеете! - закричал темный, растеряв свою спесь, - Хранители не вправе вмешиваться!

    - Ты первый нарушил баланс, - хрипло сказал лэрд, вступая в круг и откидывая волосы со лба. Символ огня заблестел на почерневшем от копоти лбу. Восемь глаз обратились ко мне. Что же, я не заставлю ждать. Я вошла в центр круга, краем глаза отметив удивление лэрда. Да, не все любят сюрпризы. И призвала силу. Знак принадлежности к магам воздуха ярко высветилась на лбу. Кольцо предупреждающе обожгло руку. Стихийный круг засветился силой, призывая к жизни талисман. Круг постепенно расширялся, заставляя темную материю отступать и сжиматься. Талисман загорелся, радугой по знакам стихий. Я выпустила его из рук, держа на весу взглядом. Следующим усилиям я собрала силу стихий. Руны: земля, вода, огонь и наконец воздух, - яркими вспышками они вошли в металл, и следующим посылом светящийся диск отправился в центр портала. Гул нарастал, сила бушевала, ища выхода. Темный завизжал.

   - Это не все! - закричал он, выхватил Артефакт, и поднял над головой, набирая силу из угасающего портала.

   - Пожалуй, мне пора вмешаться, - раздался знакомый мне насмешливый голос, и из тени соткалась темная фигура. Желтые глаза окинули взглядом происходящее, - сын, ты был не прав.

    Тень протянулась к темному и накрыла его, когда она отступила, темный шипел и извивался в путах на полу, Артефакт был в руках Мрака. 

    - Сами понимаете, в семье дети разные бывают, - Дух ласково улыбался, сила продолжала собираться.

    - Останови портал, - услышала я свой голос.

   - Почти собирался, однако некие изменения в расстановке заставляют задуматься. Значит, ведьма - это не ведьма, а стихийный маг. А что еще мне не сообщили? - голос звучал вкрадчиво, - договор нарушен, поэтому я завершу это милое начинание и заберу эту силу. Впрочем, скажу по секрету, я собирался сделать это в любом случае. 

    И Мрак ударил чистой силой без всяких заклятий. Это отличалось так же, как ураган отличается от бриза. Наш круг был разорван, на ногах не устоял никто. Я стояла на коленях, выгнувших дугой, тело сводило болевой судорогой, виски разрывало, кольцо пылало, выворачивая пальцы. Кошки шипели. "Что-то не то, - думала я, - это не его мир, почему его не сдерживают ограничения. А меня? Или сдерживают? Ограничения сдерживают меня. Кольцо! Кольцо мое ограничение!" Раскаленный металл обжигал, из последних сил я стянула его и отбросила прочь. Тело выгнулось дугой, но в тот же миг боль ушла. Я приняла силу, и сила вошла и легко заструилась. Магия без ограничений. Мечта любого мага, не подвластная хрупкому человеческому телу. Что ж, пусть эта битва будет последней. Отключив тело и контролируя только разум, я ударила чистой силой, уже понимая, что это тело долго не выдержит. Сила против силы, дух против человека. Сейчас я ощущала каждое присутствие здесь и слышала каждый звук и каждую мысль. Лэрд сидел у стены, черная кошка у него на руке. Хранители тоже все знают, но не могут вмешаться. Сила на силу не затрагивает баланс. Только хрупкость человеческой плоти. Он мысленно спрашивает, чем может помочь. Ничем, мой глупый лэрд, ты ничего не можешь сделать. Тень мрака разрастается, теряя человеческое обличье, теперь это просто тень, тень равнодушной силы. Хранители слышат отзвук мысли. Две кошки переглядываются светящимися глазами. "Преврати ее!" - звучит мысленный приказ. Лэрд поднимает руку и последнее заклинание срывается с его пальцев прямо мне в спину. Вспышка заставляет меня закрыть глаза, последняя судорога проходит по телу, и.... тела больше нет. Нет человеческой плоти. Я взмываю в воздух, ликующий рык наполняет легкие, почти забытая радость полета приходит вместе с почти утраченным истинным обликом. И вот под сводами пещеры зависает прозрачно-искристый серебряный дракон. Серебряной искрой я бросаюсь на тень, и мы погружаемся во мрак. Последнее мое воспоминание составляет, как зубами я вцепляюсь в Артефакт и слышу хруст раскушенного металла. Вспышка света, грохот, и я проваливаюсь в темноту.

***

    Пробуждение было не самым приятным в моей жизни. Тело ломило и ныло, я попыталась пошевелить пальцами.... Хм, пальцами? Кажется снова человек. Стоит ли узнавать, в каком я мире или не расстраиваться. Что-то приятно теплое и мягкое лежало под боком, издавая трескучие звуки. Кошка... мурлычит. Я открыла глаза. Мужчина с пепельными волосами и серыми глазами склонился надо мной. И в глазах уже не было отрешенности. Он помог мне присесть. Черная и коричневая остроухая кошка обступили меня, не мигая глядя мне в глаза. 

    "Портал закрыт, - услышала я голос в голове, - однако мы нарушили договор, вмешавшись в баланс силы. Совет вынес решение о наказании. Ты остаешься в этом мире в человеческом облике. Ссылка на 100 лет без права перехода в другие миры". Обе кошки деловито тряхнули ушами и растворились в воздухе.

    Я закрыла глаза. Не скажу, что сильно расстроилась. Что-то подобное я и предполагала с самого начала. Мне дали время восстановить силы под видом наказания. А этот мир мне определенно нравится, и лучшая его часть сейчас бережно поддерживает мою спину... 100 лет мне вполне хватит.

Письмо

                                               "Мой дорогой и любимый Володенька!
     Ты легко себе можешь представить, как я скучаю. И чтобы скрасить для себя немного эти дни, протекающие в разлуке с тобой, я вновь пишу эти строки, которые ты, увы, никогда не прочтешь. Сегодня я снова сидела на скамейке в парке. Да-да, той самой нашей скамейке, в той самой беседке, где ты когда-то впервые признался мне в любви. Ты помнишь, Володенька? Как был ты смущен и нервно теребил лацкан старомодного твидового пиджака? О, как часто я вспоминаю дни нашей молодости, так живо наполненные весельем, бесшабашностью и любовью. А теперь я сижу одна, в моей душе тишина и покой, и единственным собеседником являются желтые листья, с тихим шорохом падающие к уже холодеющим ногам. Осень природы, как и осень жизни несет в себе печальную красоту увядания. Я вслушиваюсь в тишину старого парка и часто улыбаюсь своим мыслям. Столь же часто прикрываю уже почти немощные глаза, возможно даже ненадолго задремываю, кто знает... Старый парк давно беспомощен и безмолвен, почти так же, как и я теперь. Жизнь без тебя так похожа на эту осень, мой милый друг.

     Силы медленно оставляют меня, слишком медленно, чтобы услышать твой зов. Хотя мне немного жаль, что в пальцах нет былой силы и чуткости. Ты помнишь, как я играла, Володенька? Как быстро и легко порхали мои юные пальцы по клавишам родительского пианино? Помнишь наши вечера, когда собирались все друзья за большим столом? Мы были так юны, мы пели песни, тогда нам казалось, что жизнь принадлежит только нам самим. Давно ли это было или только вчера. Ныне мои кисти слабы, это руки старухи, с сухими старушечьими пальцами и тонкой натянутой кожей. Как жаль. Жаль, что время утекает сквозь пальцы, оставляя всем видимый след, и хорошо, что ты никогда не увидишь меня такой. Для тебя я всегда останусь молодой и задорной, с горящими глазами. Ведь именно такой я всегда была рядом с тобой. Ох, прости меня Володенька, в моих письмах все чаще звучит грусть. Наша внучка Оленька имеет талант к музыке. Я стараюсь учить ее. И когда детские Оленькины пальцы наигрывают твой любимый вальс... Ты помнишь тот вальс, Володенька? Как мы кружились в танце, мою руку в твоей, я вижу это, как наяву, и все жду, что вот ты войдешь в комнату.

     Боже мой, я никогда не думала, что переживу тебя. Но мое слабое от природы сердце все еще продолжает биться и не дает погаснуть жизни, в то время как твое здоровое и сильное давно уже замолчало навсегда. Какая-то нелепая, столь нелепая ошибка жизни, когда тебя нет рядом. Наши дети давно выросли, и выросли в любви и согласии, которое мы дали им, у нас есть чудесные внуки. А ты не видишь это. Мы могли бы вдвоем сейчас гулять по парку под шорох осыпающихся листьев, я бы как прежде опиралась на твою такую родную руку. Могли бы и не можем. Вместе с тобой ушла искра вечной молодости, которая была с нами всегда, пока мы были рядом. Сколько раз я просила и заклинала позвать меня с собой... Прости великодушно мою слабость. Ты знаешь, я никогда не умела ждать. В моей душе тишина и покой, поздняя осень жизни рядом со мной. Я улыбаюсь при виде наших детей и внуков, мы достойно их воспитали. Я пишу тебе письма и терпеливо жду, когда ты позовешь меня с собой..."

                     ***

 

Скажи, легко ль мне быть хорошей?
И стиснув зубы, улыбаться взглядам,
Когда ты смотришь на нее глазами,
Наполненными негой томной...

О, если бы ты знал, как я мечтала,
Мечтала тайно, чтоб хоть раз... Украдкой
Ты посмотрел с той теплотою...
Как ты окидываешь взором ту, другую... Знала...

О да, я знала, знала, что так будет.
Не ведаешь ты, как тебя я знаю...
Твой идеал стоит, почти на блюде...
Ты томно смотришь на нее, я молча умираю...

Быть может я красивей, но она другая,
Честней, открыта, путь - ее прямая.
Моя подруга - грусть, ее удача...
Я знаю все и обо всем, вот незадача...

Не так ли... Я так долго робко взгляд ловила,
Искала теплоты в столь милых мне чертах...
Однако моей сказки не случилось,
Себе призналась, прочь отбросив страх...

Люби ее, веди с собой... Она не знает...
О стиснутых до ломоты в костях зубах,
О спрятанной в улыбке замершей всей боли...
Подруги... той, что вам любовь отдаст.

 ***

Сидим напротив, в полумраке интерьера,
Глаза в глаза, под взглядом пустота,
Ведем неспешные беседы о работе,
И улыбаемся, не слыша ни черта.

Пустые разговоры в темном зале:
"Как жизнь? Нормально? Как дела?"
И поправляя локон нервным жестом,
Достаточно ли хороша она?

Быть может в этот раз ее оценишь,
И восхитишься, и падешь к ногам...
А нет, ну что ж, бывало и похуже...
Кивнет кокетливо, куда-то в темный зал...

Туда в пространство, в полумрак банкета
Невидимому другу иль врагу...
И в разговоре каждый в своих мыслях...
Стремясь навстречу, не сходясь в одну...

В одно единое и личное пространство...
Мы снова смотрим сквозь друг друга
Проигрываем битву, даже не начавшуюся,
И ищем вечное, а что взамен? О, мука....

Пустые разговоры о самих себе любимых,
Глаза в глаза украдкой, с привкусом вины,
Культурные заходы в полумраке интерьера,
Круг замкнутый, и как итог прощальное "прости".....

КУЗНЕЧИК

       Тонкие пальцы легко порхали по клавишам пианино, распущенные волосы падали на лицо, вспыхивая золотым блеском от солнца. Музыка лилась по просторной уютной комнате, наполненной солнечным светом. Все окна этого старого, но добротного и такого родного дома были распахнуты навстречу солнцу и лету. Родителей не было. Как хорошо сейчас быть не в городе. Как хорошо отдаваться во власть музыки и неторопливым мыслям. Инструмент был почти таким же старым, как и дом. Проверенным и верным другом, принимающим на себя все радости и печали. Будучи совсем маленькой, Кузя смотрела на него с детским восторгом. Вообще-то Кузя была Катериной, однако папа всегда называл ее Кузнечиком за излишнюю прыгучесть, вот так Катя стала для всей семьи Кузей. Маленькая Кузя подходила к пианино, гладила его своей маленькой ладошкой и даже разговаривала с ним. Поэтому совсем неудивительно, что в шестилетнем возрасте родители отвели ее в музыкальную школу. И прабабушкино пианино, стоявшее тогда еще в городской квартире, стало источником Кузиной радости. Кроме музыки, девочка также с удовольствием занималась танцами и изучала языки. Когда-то мама мечтала видеть ее балериной, эдакой куколкой в белой пачке, совершающей просто немыслимые движения. Однако папа, хирург-травматолог, быстро остудил мамины мечты, просто перечислив с чисто медицинской жесткостью возможный перечень травм и последствий для здоровья практически каждой балерины. Мама вздохнула и от затеи отказалась. Балет заменили бальные танцы. И фотографии с юношеских выступлений украшали стены, радуя глаз родителей, являясь предметом их тайной гордости.  К окончанию школы Катерина получила почти классическое образование, характерное больше для девиц начала XX века, и была абсолютно счастливым человеком.
         Ее пальцы продолжали перебирать клавиши инструмента. Звуки сплетались в следующую мелодию. А взрослая теперь уже не Кузя, а Катерина обдумывала, как же так случилось, что в ее жизни на смену любви, танцам и музыке пришли отчеты, выписки и котировки.  Вадим..... Вадим.... Разве можно было представить, что его любовь принесет с собой не только радость и надежность, но и подавление ее воли и отказ от собственных интересов...
       Вадим появился в жизни пятнадцатилетней Кузи погожим весенним днем. Двери их класса открылись и вошел высокий парень в сопровождении учителя, при одном взгляде на которого у всех девчонок затрепетали сердца. Ожившая картинка И́эна Сомерхо́лдера: темные волосы, синие глаза, решительный взгляд. Может и не с первого взгляда, но Кузя влюбилась. Позже выяснилось, что Вадим живет с мамой, они недавно переехали в этот район, поэтому теперь Вадим будет ходить в их школу. Помимо яркой внешности, он был умен, серьезен и как-то по-взрослому спокоен. Успешен в учебе, физически развит. Вадим не был особо обеспечен, не мог похвастать модными гаджетами или брендовой одеждой, но никому не приходило даже в голову отметить это. Девчонки, да и дамы постарше млели под взглядом его синих глаз. Однако спокойствие и некая отстраненность этого совсем еще юного парня удивляла многих. Он охотно поддерживал компании, участвовал во всех мероприятиях, однако в делах любовных был вежлив и не доступен. "Целеустремленный, - вполголоса говорили учителя, испытывая невольное уважение к парню, - большие планы..."  Когда он стал оказывать знаки внимания Кузе, удивились все и больше всего сама Кузя. Не потому что испытывала комплексы, а потому что за несколько месяцев общения Вадим был не доступен для романтических ухаживаний. Многие девчонки школы безуспешно пытались.... самые ехидные поговаривали, что он ...нетрадиционно ориентирован или ждет не меньше, чем принцессу. В ухаживаниях Вадим был не столь романтиком, сколько надежной опорой. Он встречал Кузю поздно вечером из музыкальной школы или танцев, порою приезжал на выступления в отдаленные места, зарабатывая при этом деньги на поездки самостоятельно, ходил с ней в театры и кино. Размеренно, спокойно, уверенно. Ей казалось, что они отлично гармонируют друг с другом: его серьезность и уверенность с ее радостной легкостью.
         Ее родителям Вадим нравился. Его манеры, рассудительность, забота о собственном будущем вызывали невольное уважение ее отца. Мама Кузи относилась с легким сочувствием. Все знали, что Вадим живет с мамой, отца не помнит, и из родственников у него больше никого нет. Его охотно принимали в доме. И в целом таким ухажером были довольны. Зачастую ставя его в пример своей порой слишком беззаботной дочери.
        Школьные годы пролетели незаметно и очень счастливо. И вот уже настала пора определяться с будущим. И на горизонте безоблачного неба для Катерины, уже не Кузи ( "Ну что ты все Кузя, да Кузя, - раз за разом вздыхал Вадим, - пора уже немного вырасти и вести себя как взрослый человек") стали появляться первые незаметные облака. Выбор высшего образования перерос в первую серьезную ссору за все время знакомства, что несказанно удивило девушку. Преподаватели музыки уже давно предлагали Катерине консерваторию. Кроме того, знание двух иностранных языков на вполне приличном уровне, живой нрав и жажда творчества влекла ее в несерьезную с точки зрения Вадима будущую специальность. От консерватории она отказалась сама, здраво рассудив, что музыка для нее может оставаться только отрадой, но никак не источником доходов. Кроме того, получались довольно приличные денежные затраты. Хотя ее семья была вполне обеспечена, всему должен быть предел по ее мнению. Кроме того, Катерине не хотелось становиться совсем уж не приспособленной к жизни и сидеть на шее у родителей, а после у Вадима. Ведь к тому времени Вадим уже открыто говорил, что видит в ней свою будущую жену. Это вопрос времени. Сам Вадим собирался получать параллельно две специальности: техническую и экономическую, и имел уже четкий план учебы и работы на ближайшие 5 лет. Его действия и восхищение им побуждали Катерину стремиться соответствовать такому блестящему парню. Подумав немного, она подала документы и легко прошла отбор в лингвистический на международную журналистику, пока Вадим был в отъезде. Его реакция оказалась непредсказуемой. "Ну что за глупость, - выговаривал он тоном, не терпящим возражений, - ты хоть понимаешь, что это не специальность даже, а так... ни о чем! Ты ведь даже не подумала, чем ты будешь потом заниматься. Таких вот журналистов пруд пруди! Придется работать не по специальности, переквалифицироваться! Ты напрасно потратишь 5 лет! Почему ты меня не слушаешь?!"
         "Ах, если бы он хоть раз повысил голос, - думала Катерина, - сказал бы раздраженным тоном, упрекнул. Он всегда был вежлив, спокоен, и убедителен. У нас всегда было все хорошо. И в постели тоже. Нет, не было каких-то книжных безумств, просто было, было регулярно, было хорошо". Больше всего на свете тогда она опасалась его подвести, не оправдать надежд. Не соответствовать ему, который так много пытается сделать, чтобы их будущая жизнь была обеспечена всем. Катерина забрала документы и пошла изучать мировую экономику. "У тебя же два языка, а у меня только английский, - говорил Вадим, - это отличная специальность. Кроме того, если ты сможешь пройти стажировки в иностранных компаниях, уже сразу после института тебя ждет отличная карьера. Многие даже мечтать не могут о подобном." И Катерина соглашалась. Конечно. Знакомые по-прежнему восхищались этим парнем. Он получал параллельно две специальности, успевал подрабатывать, по-прежнему был мил, в меру внимателен и надежен. Рисунок их совместного будущего проступал все четче и определеннее. После института они поженятся, жить буду сначала на съемной квартире, потом купят свою. О да, скорее всего ипотека. Ну и пусть. Они молоды, образованы, успешны. Справятся. Они были яркой и красивой парой на зависть многим. В стремлении соответствовать ему Катерина пыталась быть серьезнее. И как-то незаметно стала меняться сама. Стала молчаливее, перестала постоянно напевать "дурацкие" песенки, незатейливые радиостанции сменили зарубежные новостные блоки. Вадим предпочитал музыку и фильмы, которые "несут в себе какой-нибудь смысл". Потом серьезно заболела мама, и врачи рекомендовали ей уехать из города. Они с отцом переехали в старый дедовский дом, а это почти 70 км от Москвы. Катерина осталась жить в городской квартире вместе с Вадимом, и даже консервативно воспитанный отец Катерины принял такой вариант как оптимальный в сложившихся условиях. Пианино, множество фотографий, оставшиеся танцевальные костюмы и большая часть вещей ее детства были перевезены за город. А ей подарили машину, чтобы она смогла без проблем навещать родителей. Пока болела мама, как-то сами собой окончательно забросились танцы. Катерина стала еще молчаливее и упорнее. Вся ее жизнь вращалась вокруг семьи и Вадима. Она прилежно училась, делала успехи, хотя в тайне и признавалась самой себе, что экономика не привлекает ее, участвовала в выставках и конференциях, практикуя знания языка. Потом мчалась домой, приготовить еды к приходу Вадима, который после целого дня и вечера учебы и работы, конечно же, был усталым и голодным. Так проходили годы, но все же, она чувствовала себя вполне счастливой, и слушая подруг, осознавала, как же ей повезло с парнем. В последние годы обучения института основное время посвящалось будущей карьере Вадима. Он сумел зарекомендовать себя среди преподавателей, легко заводил знакомства, имел на руках пару интересных предложений по работе уже за год до окончания института. И все это за счет собственной целеустремленности, ума и упорной работы над собой. Они посещали в основном нужные Вадиму мероприятия, где он мог свести знакомства или участвовал в студенческих и рабочих проектах. Демонстрируя безупречную осанку танцовщицы, открытую улыбку и приличные манеры, Катерина знала, что ее будущий муж гордится ею. Это чувство наполняло ее счастьем. Институт он закончил успешно, она неплохо. Встал вопрос о работе. И ситуация в который раз повторилась, по настоянию Вадима она пошла работать в представительство немецкого банка. "Это прекрасная возможность, - говорил он,- да, скучновато возможно, но это прекрасный первый опыт. Очень здравая мысль. Нужно отработать хотя бы год, и тебе будут открыты все возможности. А через год мы официально поженимся и ....". Катерина вздохнула, и признав в очередной раз его правоту, согласилась. Год банковским клерком, так год банковским клерком. Он всегда был прав и убедителен, и от этого ей почему-то в последнее время становилось как-то уныло. Имея очередной карьерный план на следующие пять лет, сам Вадим устроился инженером в строительном холдинге, большую часть времени он проводил на объектах. И Катерина впервые за долгое время оказывалась предоставленной самой себе. Ведь работа банковского клерка не отличается особенной насыщенностью впечатлений. Появилось свободное время. И в этот период, она начала ощущать явственное недовольство собой. Она гнала его, убеждала себя. Но оно не проходило. По утрам перед работой, глядя на свое отражение в зеркале, на гладкую прическу, безупречную белую блузку и столь же безупречную темную юбку, ей иногда хотелось завыть. А еще взять острый каблучок безупречных туфелек-лодочек и разбить им зеркало. Мысли прогонялись, а осадок оставался. Осадок от ощущения, что что-то идет не так.... Впервые за много лет столкнувшись с наличием свободного времени, она вдруг ощутила, что не знает, куда его девать. От банковских сводок сводило зубы. И вдруг обнаружилось, что .... у нее не стало друзей. Со школьными подругами она почти не общалась, у них уже давно своя жизнь, в институте ни с кем близко не общалась. А с Вадимом у них в основном те знакомые, которые нужны ему для дела. В их присутствии нужно обязательно держать марку. Почему-то раньше она не задумывалась о подобном. Будто более 10 лет ее жизни промелькнули в каком-то калейдоскопе.
        На выходные, когда Вадим работал, она приезжала к родителям сама. Распускала волосы от ненавистной уже гладкой прически, одевала джинсы, майку. И шла к пианино.... Шла, как наркоман, к очередной дозе. Играя, она как бы рассказывала инструменту то, что не могла высказать вслух, рискуя вызвать недоумение. Чем она может быть не довольна-то?! Отец поглядывал серьезно, в глазах матери скрывалась затаенная тревога. Родители молчали. Поведение Вадима всегда было безупречным. Дочь молчала. Серьезная, со спокойным немного грустным взглядом. Давно ли она весело скакала по дому?.... Только за пианино, ее лицо расслаблялось, взгляд становился мягким. И иногда она даже напевала себе под нос детские песенки. Первым не выдержал отец, и со свойственной ему медицинской жесткостью сказал: "Дочка, а может ну ее эту блестящую карьеру, если у тебя душа не лежит. Займись чем-нибудь более подходящим для тебя. Все равно внуков от вас мы раньше, чем через 10 лет не дождемся. А пока давай, сыграй нам с матерью что-нибудь веселенькое".  Катерина открыла рот... потом закрыла его, улыбнулась и пошла к инструменту. А через месяц ушла из банка и устроилась помощником в отдел рекламы и маркетинга в небольшое, но стабильное агентство по связям с общественностью. Вадим был не доволен.... Недовольство выражалось в гробовом молчании и укоризненном взгляде. Почему-то он не ожидал от своей будущей жены такой легкомысленности... Ему казалось, что она умный человек. Она быстро наиграется своей новой работой.... Но найти потом хороший вариант будет гораздо сложнее. "А если я не хочу никаких финансов, отчетов и сводок?" - удивленно вопрошала она. "Катерина, это ребячество. Скакать  места на место. Работа есть работа. Работа - это залог стабильного будущего. Ты не подумала, как твое ребячество может отразиться на мне?". "Ты можешь выбрать себе более подходящую жену, - в сердцах кричала Катерина, ужасаясь своим словам и чувствуя, как что-то ломается внутри. "Мы же не подходим друг другу и никогда не подходили, - пришла мысль, которая давно не давала покоя.
        "Их отношения дали трещину, - вертелась в голове у Катерины книжная фраза. После смены работы Катерина повеселела, Вадим еще более посерьезнел. Он не вылезал из командировок. Приезжал усталый, разговаривали мало. Она знала, что дела его шли неплохо, медленно, но верно он продвигался в гору. Теперь уже работающие дамочки активно пытались соблазнить красивого парня. Появились странные письма, порою раздавались звонки и очередной женский голос требовал оставить его в покое и не мешать личной жизни. Катерина не реагировала и не ревновала, за более чем 10 лет знакомства она убедилась, что на первом месте у него собственная карьера. Все остальное было неинтересным. Вся прочая жизнь откладывалась на потом. Вот после достижения намеченных целей.... "Каких целей-то? - все думала Катерина, - ну какие цели могут заменить нормальную жизнь, когда человек не связан по рукам и ногам и делает только для себя пусть и нормальные вещи. Интересно, решится ли он на брак ради карьеры или все же будет воспитывать дальше из меня идеальную жену будущего олигарха?"... Воспитанная в семье, где никогда не выясняли отношений и испытывая уважение к чужому труду, Катерина даже не пыталась что-то предпринять, поговорить. Что она  скажет-то? Милый, я тебе не интересна и это меня тяготит? Смешно право. Время шло, раздражение копилось, не находя выхода. Так прошло еще полгода.
         "Я не могу с тобой жить... - слова сами слетели с губ в один момент, - я восхищаюсь тобой, все еще люблю тебя, но жить с тобой не могу и не смогу. Твоя цель достойна уважения, но для себя я не вижу в ней смысла.... Прости..." В молчании, под пристальным и спокойным взглядом его синих глаз, она подхватила сумку и поехала к родителям, оставив за закрытой дверью свою прошлую жизнь.
                                                                           ***
         Катерина играла, распущенные волосы падали на лицо, вспыхивая золотым блеском от солнца. Музыка лилась по просторной уютной комнате, наполненной солнечным светом. Вдруг ее пальцы замерли. На белой клавише прабабушкиного пианино сидел маленький кузнечик. Маленький и свободный кузнечик. Она смотрела на него и улыбалась. А потом подумала, что скоро вернутся родители и надо пойти насобирать ягод для большого пирога.