Мама умерла 2 года назад в канун Нового года, и с тех пор он не то чтобы не любил этот праздник, скорее старался сделать вид, что это обычный день, ничем не отличающийся от других. Он охотно брал дежурства, все равно его дома никто не ждал. С женой они разошлись 3 года назад, отец умер еще раньше. Однако в этом году ему придется остаться дома, наедине с собой. Он должен был лететь во Франкфурт, однако из-за сильных снегопадов рейс отложили, потом отменили и организаторы внесли коррективы в их расписания, назначив вылет на 2е января. В день, когда умерла мама он остро почувствовал, что осиротел. Он стойко перенес смерть отца, спокойно вынес развод и истерики своей, теперь уже чужой жены с битьем посуды, дележом имущества. Ему было все равно, когда супруга с перекошенным от холодной ненависти лицом упрекала его за 10 лет совместной жизни, за то, что он "не мужчина, не способен обеспечить ей достойную жизнь на свою медицинскую зарплату, не хочет зарабатывать, не хочет заниматься делами семьи, за ее загубленную молодость". Он молча слушал, молча собрал вещи и молча ушел. К счастью, бывшая супруга довольно быстро наладила новую счастливую жизнь, что избавило его от дальнейших упреков в ее несчастьях.
Он вернулся к маме, тридцати двухлетний мужик, "не способный обеспечить семью". Практикующий хирург, не признающий коммерческую медицину и того, что пациента нужно лечить в зависимости от состояния его банковского счета. Тогда мама не сказала ни слова, она вообще стала молчаливее со смертью отца. О внуках его родители перестали заикаться на пятый год его брака. Какие могут быть внуки, если сын живет в крохотной однушке, сутками не вылезает из дежурств, попутно пишет диссертацию, берется за написание статей, чтобы хоть как-то свести их скромный семейный бюджет. Воспитанная в женской манере супруга твердо считала, что содержать семью должен мужчина, а женская работа является чисто приятным и не обременяющим досугом. Он вернулся к матери, и в его графике мало что изменилось. Разве что исчезли уже постоянные склоки. И в какое бы время он не пришел со смены, его всегда ждал приготовленный ужин и свежие рубашки. Через пару месяцев ему предложили новую работу. Медицина катастроф. И он согласился. А потом то, что он делает, умеет делать и любит, стало приносить и заработок тоже. Мать с родительской тактичностью продолжала заботилась о нем. В редкие свободные вечера они вели неспешные беседы за чаем, совершали пешие прогулки. Женщины иногда мелькали, но не задерживались. Она никогда и ни на что не жаловалась, всегда улыбалась, хоть грустной, но улыбкой. А потом ее не стало, и он понял, что осиротел. Вместе с ней будто ушла жизнь из родительской квартиры. Он похоронил мать рядом с отцом, и в его жизни осталась только работа.
Он приехал из аэропорта под вечер, когда стало окончательно ясно, что улететь сегодня не удастся. По дороге заехал на работу, успел просмотреть бумаги, дать несколько консультаций, проверить состояние нескольких пациентов, которых держал на особом контроле. В целом все было спокойно и непривычно, главный почти насильно отправил его домой, отсыпаться.
Он вернулся к маме, тридцати двухлетний мужик, "не способный обеспечить семью". Практикующий хирург, не признающий коммерческую медицину и того, что пациента нужно лечить в зависимости от состояния его банковского счета. Тогда мама не сказала ни слова, она вообще стала молчаливее со смертью отца. О внуках его родители перестали заикаться на пятый год его брака. Какие могут быть внуки, если сын живет в крохотной однушке, сутками не вылезает из дежурств, попутно пишет диссертацию, берется за написание статей, чтобы хоть как-то свести их скромный семейный бюджет. Воспитанная в женской манере супруга твердо считала, что содержать семью должен мужчина, а женская работа является чисто приятным и не обременяющим досугом. Он вернулся к матери, и в его графике мало что изменилось. Разве что исчезли уже постоянные склоки. И в какое бы время он не пришел со смены, его всегда ждал приготовленный ужин и свежие рубашки. Через пару месяцев ему предложили новую работу. Медицина катастроф. И он согласился. А потом то, что он делает, умеет делать и любит, стало приносить и заработок тоже. Мать с родительской тактичностью продолжала заботилась о нем. В редкие свободные вечера они вели неспешные беседы за чаем, совершали пешие прогулки. Женщины иногда мелькали, но не задерживались. Она никогда и ни на что не жаловалась, всегда улыбалась, хоть грустной, но улыбкой. А потом ее не стало, и он понял, что осиротел. Вместе с ней будто ушла жизнь из родительской квартиры. Он похоронил мать рядом с отцом, и в его жизни осталась только работа.
Он приехал из аэропорта под вечер, когда стало окончательно ясно, что улететь сегодня не удастся. По дороге заехал на работу, успел просмотреть бумаги, дать несколько консультаций, проверить состояние нескольких пациентов, которых держал на особом контроле. В целом все было спокойно и непривычно, главный почти насильно отправил его домой, отсыпаться.
30 декабря. Дом - это пустая холодная квартира и такой же пустой холодильник. Он зашел в магазин, прикидывая, чтобы он хотел съесть. Если бы ему, почти тридцатипятилетнему здоровому и циничному мужику, всерьез сказали, что он может влюбиться с одного взгляда, он бы рассмеялся шутнику в лицо и отправил бы его по бабушке. Еще совсем недавно. А сейчас он стоял столбом и смотрел на молодую женщину в темной шубке, чей взгляд грустных темных глаз казалось мог остановить даже время. Очень прямая спина, волосы собраны в тяжелый узел на затылке, очень сосредоточенный взгляд серых глаз. Так похоже стояла и смотрела его мама в тот день, когда хоронили его отца. Понимая, что дальше так стоять просто неприлично, он двинулся к кассе, не упуская из виду женскую фигуру. У нее была довольно внушительная сумка, интересно, она на машине? Расплатившись, быстрым шагом он двинулся к выходу и легко нагнал ту. Нет, машины не было, не оглядываясь, она шла по темной улице. Прямая спина, легкая походка. Он поздоровался, извинился и предложил помощь. Женщина посмотрела на него, слегка улыбнулась и протянула сумку. Он предложил взять такси, она ответила, что живет недалеко. Они шли рядом по темной улице под светом фонарей, и он раздумывал, как поступить дальше. Он не романтический юнец, напрашиваться на кофе глупо, у него работа, которую не выдержит ни одна нормальная женщина. Но было что-то в этой женщине такое.... что ему хотелось бы... Они быстро пришли к ее дому, пожалуй даже слишком быстро. Она протянула руку, взяла свою сумку, поблагодарила и зашла в подъезд. А он остался стоять в тишине заснеженного двора. Выкурил сигарету и отправился домой.
31 декабря. Его мама очень любила гвоздики. В последние годы их стало труднее найти, но он старался. Вот и сейчас он неторопливо брел по заснеженным дорожкам старого кладбища с охапкой разноцветным гвоздик, коротко обрезанных сердобольной продавщицей "чтобы не украли". Кладбище, находившееся в черте города, было старым, на нем практически уже не хоронили, за исключением тех, у кого были на нем участки или особо заслуженных. Его родители были похоронены в дальнем конце. Он положил цветы для матери. Немного постоял. Ему никогда не приходило в голову жалеть себя или сетовать на горькую судьбу. Он занимался любимым делом, делал его хорошо, видел результаты. Нет семьи и детей? Ну так он вроде как не способен заниматься семьей, у него работа. Жаль только, что с родителями приходится встречаться вот так. Да еще наверное, ему хотелось завести собаку. Хотя какая к лешему собака? Она умрет от голода и тоски с его работой. Он еще немного постоял и двинулся к выходу. Проходя по аллее, вдруг в глаза бросился знакомый силуэт. Очень прямая спина, темная шубка, правда в этот раз голова была покрыта темным платком. Она стояла у оградки какой-то могилы, держась за перила, и неотрывно смотрела перед собой. Он тихо подошел сзади в стал за ее спиной. Когда она оторвала руки и зябко прижала к себе, он тихо поздоровался. Женщина подняла взгляд и поздоровалась в ответ. Она была немного бледной, с морозным румянцем на щеках, легкой улыбкой - и напоминала ему его маму. Он кивнул в сторону оградки. "Это мой муж, - ответила она, - он разбился в автокатастрофе 2 года назад". Он снова кивнул. Они постояли и помолчали. "Пойдемте, - уверенно сказал он, - вы наверное замерзли. Я угощу вас кофе и чем вы сами захотите. Сегодня Новый год". Она улыбнулась и согласилась, они вместе направились к выходу.
Снег падал крупными хлопьями, превращая улицы в декорацию к новогодней сказке. За столиком в кафе сидели двое. Каждый нес свой груз прошлого, свои радости, обиды и разочарования. 31 декабря даже тень надежды зажигает в сердцах веру, например, в зимнюю сказку. Потому что не бывает случайных встреч.
Комментариев нет:
Отправить комментарий